Путешествия по Киргизским степям и Туркестанскому краю - 1896

Цитата:
Почти все сочинения А. И. Макше́ева посвящены Средней Азии. Его близкое знакомство с широкой ареной Азии внушило ему мысль о неправильной у нас постановке военной истории. Вот что писал он начальнику Академии (в 1858 г.) во время своего путешествия за границу, где подготовлялся к занятию кафедры военной статистики по занимавшим его предметам:
«Мне кажется, это один из главных недостатков нашей Академии заключается в том, что она целиком берет военную науку с запада и не обращает достаточно внимания на особенности собственно русского исторического опыта и призвания. Академия много толкует напр. о Тюреннах, Монтекукулях и проч. и, если не ошибаюсь, ни слова не говорит о Чингиз-Хане, Тамерлане, Надир-шахе и пр. и особенно о Ермаке, в то время, когда мы давно не воюем по примеру Монтекукули, часто имеем дело с азиатскими полчищами и постоянно продолжаем дело Ермака. Говорят, что в действиях азиатских полководцев и наших казаков-героев, завоевавших Сибирь, нет военного искусства, нет науки. Да, в смысле немецкой систематичности и догматической непогрешимости, стоившей нам так много в последнюю войну (в 1855 г.) — её нет действительно, но есть наука живая, практическая, чувствуемая в Азии, кому удавалось принимать участие в нашем движении на восток».
Мысль о Средней Азии не покидала Алексея Ивановича и во время его путешествия; о ней он думал, когда предпринимал поездки в Алжир и Египет. В одном из писем к начальнику Академии он высказал, по поводу этих поездок, свой взгляд на роль России в Азии:
«Как ни далеки Алжирия и Египет от нашего отечества, но изучение современного состояния этих стран и мест имеет для нас во многих отношениях практический интерес. Россия поставлена географическим положением между Европой и Азией, между миром образованным и невежественным. Заимствуя семена цивилизации с запада, она разносит их далеко на восток. Может быть, в этом и заключается главное историческое назначение нашего отечества. Как бы то ни было, но на западе наши отношения территориальные, экономические и политические все более и более устанавливаются, тогда как на востоке остается ещё широкое поприще для самой разнообразной деятельности. Со времен Иоанна IV и даже ранее мы неустанно стремимся к востоку и хотя достигли уже в этом отношении громадно-широких результатов, но далеко не имеем ещё права сказать, что дело наше кончено и дальнейшее стремление прекратилось. Нет, оно не могло прекратиться, потому что оно есть следствие не столько политических расчетов, сколько потребностей самого народа. Разбор исторического хода постепенного движения нашего в Азии, начиная от Ермака до заведения укреплений в Киргизской степи и на Амуре, вполне подтверждает эту мысль. Если, кроме этого, примем в соображение, что параллельно нашему движению в Азии с севера на юг, совершается англичанами такое же движение с юга на север, то убедимся, что вопрос о нашем стремлении на восток в настоящее время никак нельзя считать окончательно решенным, и потому изучение всего, что может клониться к его разъяснению, должно быть для нас близко. Мне удалось познакомиться с этим вопросом практически, во время 6-летнего служения в Оренбурге и частого пребывания в Киргизской степи в то время, когда там только что началась заводиться русская оседлость, строились первые укрепления и делались попытки земледельческих поселений. Мне бы хотелось теперь дополнить свои наблюдения сравнением. В Алжирии я бы желал посмотреть поближе на природу африканских гор и степей, на быт и характер кабилов и кочующих арабов, на отношения к ним французов, на систему администрации, на успехи колонизации и т. п., а в Египте на долину р. Нила, имеющую много общего с долинами рек Сыр- и Аму-Дарьи, на систему ирригационного земледелия, на свойства степей, находящихся вне долины Нила и особенно около Суэцкого перешейка, на отношения европейцев к стране и проч.».
Эти слова показывают нам историка с глубоким взглядом на изучаемую им страну. Культуртрегерство России в Азии — вот основная идея всей деятельности Макшеева. Ею он был проникнут и в своих путешествиях, и в кабинетных трудах, которыми он занимался почти до самой смерти. Многолетнее изучение Туркестана он положил в свое серьёзное исследование «Исторический очерк Туркестана и наступательного движения в него русских». Он собрал довольно большую библиотеку по истории и географии занимавшего его края.
Как знаток среднеазиатских окраин и много трудившийся над изучением Востока, Алексей Иванович оставил несколько весьма ценных литературных трудов, помещавшихся в свое время в «Военном Сборнике», «Русском Инвалиде», «Морском Сборнике», «Вестнике Географического Общества» и др., а также издаваемых им в виде отдельных книг и брошюр.

Цитата:
Во время службы, с 1848 по 1854 год, в Оренбургском крае мне удалось принять деятельное участие в только что начинавшемся тогда непосредственном движении русских в Киргизскую степь и на Сыр-Дарью. Три лета (1848, 51 и 53 годов) я провел в степи, а остальное время в занятиях, касавшихся русской колонизации в ней. Оставив край, я продолжал заниматься вопросом об отношениях России к Средней Азии, и для расширения массы личных наблюдений о природе степей и оазисов, о кочевых и оседлых обитателях их и об отношениях европейской цивилизации к мусульманскому востоку, предпринял в 1858 и 1859 годах путешествия по Алжирии, Египту, Сирии и вообще Турции, а в 1867 году обозрел весь вновь занятый нами Туркестанский край.
Таким образом, у меня накопилось довольно много разнообразных материалов. С 1870 года, в свободное от служебных занятий время, я начал приводить в порядок свои готовыя уже, но еще ненапечатанныя заметки и изследования, касающияся русскаго движения в Киргизския степи и Туркестанский край, приурочивая их к путешествиям моим в эти страны, и в 1877 году окончил эту работу, хотя и продолжал затем дополнять ее новыми, случайно написанными заметками. Из этой работы я выделил только лекции о наступательном движении русских в Среднюю Азию, читанныя мною в Академии Генеральнаго Штаба в 1866, 67 и 68 годах. Значительно дополненныя новыми данными и указаниями, оне составляют предмет особаго труда, который, однако, едва-ли будет приведен к окончанию.

Поделитесь записью в соцсетях с помощью кнопок: