Стезя любви (Праздник Руми)
Автор: Эндрю Харвей
Первая глава из книги
Глава первая
Дорога к любви
Те нежные слова, что мы говорили друг другу
Хранятся в таинственном сердце небес.
Однажды, словно дождь, эти слова упадут на землю и растекутся
И в мире из таинства тех слов появится зеленый покров.
Этот день настал и зеленый покров, объявший планету нашу, есть следствие тайной любви Руми к Шамсу, откровения которых были лишь началом. Вести о величии Руми начали заполонять наш мир в последние тридцать лет, пользуясь при этом не только каналами мира Ислама, но и посредством различных трактатов и переводов остального мира. Лишь сейчас наследие Руми начинает получать свои реальные очертания – он являлся не только великим поэтом, но и замечательным гидом в мире нового мистического Ренессанса, борцом против всякого рода уродств в дебрях нашей умирающей цивилизации. Руми суров, но в то же время он пробуждает души людей и врачует их, ассистирует нам в восстановлении взора просветленного сердца до того как это будет поздно и мы уничтожим себя и нашу планету.
"Смерть моя - брак с вечностью", - писал Руми. Он живет в этой Вечности, он живет вне пространства, вне времени, он излучает в этом мрачном мире огонь бесконечной любви и надежды, подгоняя нас, к какой бы вере мы не относились, ориентирует нас на чудо нашей истинно божественной натуры и на празднование божественной жизни на земле.
Я, как многие из вас знают, ученик Богоматери, присутствующей во всех религиях и мистических преданиях мира, проявляющей простоту и безоговорочную Любовь, которая в данный миг преобразовывает человечество и дает ему шанс повторного обретения духовных истин и преодоления угрожающих нам страшных состояний. Я преподаю наследие Руми, потому что в моем странствии как c Матерью Мирой (а также в Ней, к Ней, через Нее и Ею), так и c Богоматерью (а также в Ней, к Ней, через Нее и Ею), я обнаружил, что мой самый славный провожатый, мое самое драгоценное вдохновение - это Джалал-уд-Дин Руми. То, что говорит Руми, доносится от Богоматери нам, отчаявшимся, блуждающим в эпоху апокалипсиса.
"Если ты потерял сердце на пути любви, немедленно беги ко мне. Я - непокоренная крепость", подчеркивает Руми.
"Кредо любви отдельно от всех религий. Кредо и деноминация возлюбленных - Бог", утверждает он.
"Моя религия - жить с любовью", заявляет он и продолжает: “Если ты не влюблен, то не сочти жизнь свою прожитой. В день расчетов, жизнь твою просто не сочтут".
Вот еще несколько афоризмов этого великого поэта:
"Не лишай себя любви или ты будешь мертв. Умирай с любовью и оставайся живым".
"Где бы ты ни был, при каких бы обстоятельствах не жил, старайся всегда любить и быть страстным любовником. Если ты обрел любовь, то останешься с ней в могиле, в день воскрешения, в раю, и навеки вечные".
Руми наряду с Рамакришной, Ауробиндо и Кабиром является одним из немногих вселенских творений, “выращенных” мировыми религиями и живших с любовью в чудесном таинстве веры. Он - тот, чье воплощение такое полное, такое многогранное, такое бесконечное по своей глубине и силе, что выходит за грани всех религиозных деноминаций и определений, чтобы показать человечеству совершенство, которое может достигнуть человек, если он любит Бога и наделен Им соответствующей силой.
Андре Мальро говорил, что если двадцать первому веку суждено просто быть, то он будет веком религии. Телар де Шарден перед смертью заметил: "Человечество приближается к моменту, когда оно должно выбрать между самоубийством и поклонением".
Руми - один из величайших мистических поэтов в мире. Он относится к кагорте величайших поэтов и религиозных учителей, которых мы когда-либо имели, верховный учитель поклонения. В этот миг, когда мы хотим заполучить вдохновение, чтобы полюбить мир, среди руин которого мы существуем, когда мы забыли нашу божественную природу, наслаждения мира и свои обязанности, такой проводник на стезе к славе Бога, к душе, к необходимости религии любви, бесценен, свидетельство такого как Руми, которое превосходит все догмы, объемлет все творения, поистине высокозначимо.
Руми был Суфи, а Суфи - это нечто, что многие толкователи старались определить, но не могли этого сделать. Я же поведаю вам три суфийские притчи и процитирую фрагменты из трудов и поэм Руми. Испытайте, ощутите что такое Суфи, реагируйте на их природу, вбрируйте вместе с ними, воспринимайте их силу,абсолютность, страсть, настойчивость, дикость, обнаженность, умиротворяющую сладость. Вы услышите удары сломанного сердца, вы внемлете призывам к преображению, вы услышите голод по миру, обновленному Божественным Светом.
История первая касается льва. Жил-был львенок. Как-то раз, замешкавшись в густой траве, он понял, что остался один, и весь львиный трайб ушел далеко.. Он был мал и не знал многого. Ему повстречалась отара овец. Львенок пошел за ними. Овцы вырастили его, научили его ходить, говорить, храпеть, блеять, болтать о недвижимости и презирать святое, всему тому, что делали самые образованные овцы.
Однажды льву случилось проходить через горы и он внезапно увидело забавную картину: львенок ходил, говорил, блеял, хныкал как натуральная орвца. Зарычал лев и спустился с горы, разогнал всю отару овец, схватил львенка и поволок его к пруду. Он заставил львенка взглянуть на водную гладь. "Смотри, ты не овца, ты - как я, ты - лев. Ты - лев и в тебе истина, искренность, страсть и могущество льва". Лев издал громкий, могущественный рык. Это рычание устрашило и возбудило львенка. "Ну вот,теперь и ты порычи ",- обернувшись к львенку сказал лев. Первые попытки львенка были жалкими подобиями львиного рыка, они где-то походили на блеянье и визг. Но шаг за шагом под руководством льва львенок начинал входить в свое царство и спустя много лет научился рычанию.
Руми - лев страсти пытается учить человечество, то бишь угнетенных овец, рычать, рычать свободно, могущественно, божественно нежно, с полностью открытой силой Божественной Любви.
А сейчас расскажем вторую Суфийскую притчу.
У императора была рабыня, которую он очень любил и хотел узнать, любит ли она его. Поэтому он позвал в комнату, где хранилось все его сокровище, ювелирные иделия и имущественные документы, всех рабынь и рабов. "Вы свободны”, - cказал император им. – “Вы вольны брать все, что пожелаете". Едва поверили рабы этому счастью. Они начали бежать по комнате, стараясь отхватить побольше богатства, шаркая ногами и хлопая руками, завывая от подвернувшейся удачи. Но рабыня, которую так любил император, стояла и не двигалась. Когда комната была опустошена, рабыня тихонько подошла к императору и встала перед ним. В глазах ее сквозила любовь. "Чего ты хочешь?" - спросил император. "Я хочу вас, только вас", - ответила рабыня. "Так как все,что ты хочешь - это я, все, чем я обладаю – это твое", -ответил император.
Руми - раб и герой любви, который в конце 20-го столетия поможет нам, находящейся при смерти цивилизации, найти в разбитых сердцах страсть и веру, дабы ушли наши иллюзии, дабы достигли мы конечной Реальности. Руми - выдающийся мистик, который говорит нам, что если мы сделаем это, то вся слава, все могущество Господина Реальности будет нашей. Обратимся к “Маснави” Руми: "Я хочу пламени сердца. Оно для меня - все, оно - более драгоценно, чем империя мира, потому что оно тайно позывает Бога в ночи".
Последнюю суфийскую притчу вы можете встретить во многих преданиях. Это - суфийское предание отражает историю всей нашей жизни.
Жил-был в Стамбуле человек. Он был беден. Однажды во сне он увидел крупное сокровище. В неведомом ему саду, через калитку, он увидел кучу драгоценностей, рядом с которыми сидел бородатый старик. Какой-то голос подсказал бедняку точный адрес этих сокровищ: Каир, ул. Стассанопоулис 3. Бедняк верил снам и он отправился в Каир искать этот дом. Много лет спустя он нашел эту калитку, подошел к ней, открыл ее и вошел в полный света двор. Бедняк увидел старца, восседающего на скамейке посреди двора. Он подошел к старцу и сказал: "Много лет тому назад я видел сон и во сне я видел тебя сидящим там, где ты сейчас сидишь. А рядом с тобой я видел сокровище. Так вот, я явился к тебе с этим сном и с просьбой поделиться сокровищем. Улыбнулся старик, обнял его и сказал: "Странно, но вчера вечером я тоже видел сон, что под кроватью в хижине твоей в Стамбуле зарыт огромный клад, который я когда-либо видел”. И в этот момент бедянк понял, что то сокровище, которое он искал годами, находится под его кроватью, в его сердце, в его жизни.
Биограф Руми Афлаки говорит нам, что однажды к Руми пришел человек и сказал великому поэту следующее: "Благоволи Бога, чтобы я мог отправиться в иной мир: так как Творец находится там, я сам бы жил там в мире”. "А как ты узнал, где находится Творец? - спросил Руми. "Все в этом и грядущем мире находится в тебе: что ты ни захотел, работай в направлении желаемого сам, ибо ты есть микрокосмос".
Эти три суфийские притчи дают вам представление, что такое Суфизм и что такое Руми. Суфизм - религия непосрественной любви, прямой внутреннний опыт. Суфизм – это мистический стержень ислама, превосходящий все догмы, все иерархии, все разумные теории. Суфизм - прямой путь к Сердцу. В поэзии Руми наблюдается самый величественный взрыв данных миру Суфийской страсти, Суфийской любви, Суфийского знания. Богоматерь привносит в мир грандиозный Свет безусловной любви. Я повернулся к Руми, чтобы попытаться дать вам то, что я нашел в нем, то, что называется вдохновением к страстной и отважной безусловной любви в этом мире. Все нам нужна эта бесстрашная страсть. Она нужна сейчас больше, чем когда-либо, чтобы иметь силу, видение, предельную уверенность, чтобы вынести это страшное время, чтобы действовать на каждом фронте, в каждой размерности с просветленной любовью во имя спасения планеты. Привожу высказывания Руми из его бесед:
"В мире есть единственное то, что никогда нельзя забыть. Если вам даже придется забыть все, и вы не забудете только это, то нет места тревогам. Если же вы выполняли, поминали и не забывали каждую отдельную взятую вещь, и забыли эту, то считайте, что вы ничего не сделали. Подобно тому, что если вас король посылает в страну выполнить определенное задание. Вы идете и выполняете сотни других заданий, и не выполняете именно то задание, которое вам поручил выполнить король. Но это значит, что вы не выполнили ничего. Так и человек приходит в этот мир с определенной целью и в этом вся его цель. Если он не достигает этой цели, то, считайте, что он ничего не сделал. Если же вы скажете: "Даже если я не выполню этого задания, ну и что, я выполнил столько других заданий", но вас же не создали для других заданий.”
Вот как продолжает Руми:
"Словно вы должны были принести меч из бесценной индийской стали, который можно найти лишь в сокровищницах королей, и должны были превратить этот меч в нож мясника, чтобы отрезать гнилое мясо, приговаривая: "Я не позволю этому мечу стоять в стороне. Смотрите, сколько заданий я буду выполнять им". Или словно вам сказали взять золотую миску и сварить в золотой миске репу, тогда как за один осколок этой миски вы могли купить сотни мисок. Или если вам велели взять кинжал из хорошей стали, расплавить ее и выковать из него гвоздь для разбитой тыквенной полости, приговаривая: "Я делаю полезное. Я повешу тыквенную полость на этом гвозде. Она не будет больше простаивать. " Как забавно, как прискорбно все это выглядит. Ведь тыквенную полость можно подвесить на деревянном шурупе или стальном гвозде, стоимость которых копейки. Как же это можно использовать такую дорогую тыквенную полость? Верховный Бог поставил вам самую высокую цену, ибо он говорит в Коране: "Бог купил у верующих их самих и их приобретения в противовес дарам Рая"."
Поэт сказал:
Ты - самое драгоценное, чем
Небо и Земля.
Что мне сказать боле? Ты не знаешь своей собственной цены.
Не сбывай себя за бесценок.
Будь драгоценным в Божеских очах.
Руми говорит, что нет на свете ничего дороже, чем открыто действующее божественное "Я", расположенное в каждом из нас. Все остальное – это оговорки, фривольность, имитация, саморазрушение. Знать и любить свою божественную природу – единственная причина нашего нахождения в этом мире.
Перед вами десять стихотворений из книги о творениях под названием “Огонь Любви”:
Что ты надеешься найти
В закоулках души
В кровавых переулках сердца
Где нет вестей, даже о тебе?
Невежи - враги души
Разбивают вдребезги кувшин чопорных слов
Будь верным жизни тех, кто знает,
Поставь зеркало в воду, она проржавеет
Как долго мы будем наполнять свои карманы
Словно дети, грязью и камнями?
Пусть мир уйдет. Держась его
Мы никогда не узнаем самих себя, не оторвемся от земли.
Я потерял свой мир, славу и разум -
Солнце появилось, все тени исчекзли.
Я побежал за солнцем, но оно исчезло, покуда я бежал за ним -
Свет бежал за мной, чтобы поймать меня в ловушку.
Плоть земная, не говори о земле.
Расскажи историю о чистых зеркалах.
Творец дал вам это чудо-
К чему другие разговоры?
В любви с ним моя душа
Испытывает самую тонкую из страстей
Проживает как цыган -
Каждый день в другом доме,
Каждую ночь под звездами.
Однажды я был как ты, "просветленным", "рациональным",
Я слишком глумился над возлюбленными.
Сейчас я пьян, безумен. Унижен несчастьем -
Никто не спасется! Берегитесь!
Разум, оставь меня! Ты не найдешь здесь мудрости!
Если ты был бы тонок как волос, не было бы тебе места.
Солнце встало! В его необъятное сияние
Погружается каждая лампада.
Отчаяние, дай мне всегда познать
Как мне приветствовать тебя-
И дать тебе в руки факел
Чтобы поджечь дом.
Тебе нужен лишь аромат вина
Чтобы увидеть, как возгорает каждая пора в тебе -
В таких огнях - суть аромата вина!
Что было бы, если бы ты стал вином!
Всем тем, кто затрудняется представить себе все величие пробуждения, славу вина, Руми пишет в своем письме:
"И если вы не верите этим словам, подумайте на мгновение, поверила бы капля семени вам, если бы вы сказали ей, что Бог создал мир за пределами мира мрака, мир, где есть небо, солнце, лунный свет, районы, города, деревни, сады, где есть такие творения, как короли, богачи, здравые люди, больные, слепые. Никакое воображение, никакой разум не может поверить этой истории, что за пределами мрака обитания семени и кровавой пищи существует другой мир и другая чудесная пища. Вопреки тому, что капля игнорировала, отрицала такую возможность, она не могла не появиться на этот свет, ибо ее заставили сделать это извне.
И Руми добавляет:
"Однажды ты найдешь себя вне этого мира, похожего на материнскую утробу. Ты покинешь эту землю, чтобы войти, еще будучи во плоти, в широкое пространство, зная, что под словами "Земля Бога обширна" подразумевается эта земля, откуда сошли святые."
Мы все, до вступления на мистическую стезю, суть капли спермы во мраке, отказываемся верить миру "неба и солнца". Ибо все, что мы знаем - это мрак. Но мир Руми, Кабира, Рамакришны, Святого Франциска - эта та "широкая земля, откуда сошли все святые", Эта земля и только она заслуживает названия реального мира, мира реальности. Ибо только этот мир можно увидеть глазами пробудившейся любви, глазами очищенного сердца, наполненного страстью, светочем поклонения. Целью человеческого воплощения является рождение в этом самом реальном мире, когда вы еще находитесь в плоти.
Вот как писал сын Руми, Султан Валад:
"Человек должен родиться дважды. Один раз от матери, другой раз из своего собственного тела из собственной бытности. Тело - как скорлупа, природа человека должна стать птицой в этой скорлупе посредством теплоты любви. Затем птица должна избавиться от плоти и взлететь в мир вечных душ, в мир, находящийся за пределами пространства и времени."
Научиться летать в вечном мире за пределами пространства и времени и действовать страстно, радостно, руководствоваться мудростью любви этого мира и есть причина нашего нынешнего пребывания.
"Человек, не знающий оков любви – словно птица без крыльев. Что он знает о Вселенной? Ведь он ничего не знает о тех, кто знает.
Мария не чувствовала боли при рождении ребенка, поэтому она не направилась к древу благословения. "Схватки при рождении ребенка притянули ее к ветви пальмы". Боль привела ее к этому дереву и бесплодное дерево начало плодоносить. Наше тело подобно Марии, каждый из нас - Иисус внутри ее утробы. Возникает боль и рождается Иисус. Нет боли и Иисус возвращается в свой Исток тем же тайным путем, которым он являлся, и мы будем лишены его и не испытаем радости.
Много поколений прошло и вот перед нами новое поколение. Та же луна, но вода не та. Та же справедливость, то же учение, но люди и народы не те. Поколение за поколением проходит, друг мой, но смысл один и тот же, он вечен. Вода в потоке, вероятно, менялась множество раз, но отражение луны и звезд осталось таким же.
На свете существуют множество путей поиска, но объект поиска один и тот же. Разве вы не видите, что в Мекку ведут разные дороги: один путь исходит из Византии, другой из Сирии, иные пересекают сушу и моря? Дороги разные, но цель одна... Когда люди появляются здесь, все ссоры, разногласия, споры, возникшие по дороге в Мекку, забываются, угасают. Кричащие друг на друга по дороге в Мекку, называющие друг друга неправым, богохульником, забывают все, потому что они там, где сердца всех поют в унисон.
Я вконец понял, что полноценная мистическая жизнь, а в реалии следует заметить, что каждая полноценная человеческая жизнь заключает в себе четыре основных уровня. Как и любая схема, жизнь имеет свои ограничения, но они лишь помогают человеку. Руми прошел через все эти уровни, но прежле чем мы войдем в жизнь Руми и попытаемся пройтись по его жизни к любви, я хотел бы остановитьбся более подробней на описании этих уровней . Осмысление того, что стоит во главу угла полноценного странствия к любви и того, что неизбежно надо дать, а что вынести, поможет нам оценить всю глубину, смелость и настойчивость вдохновения, которое Руми продолжает посылать в наш мир.
Первый уровень - это детство, когда каждый из нас имеет опыт ясного наслаждения, длительного, зачастую просветленного, а порой тревожного опыта союза с реальностью. Полагаю, что если мы вновь откроем для себя наше детство, мы признаем моменты божественной милости, моменты, когда мы постигаем, что являемся частичкой этой вселенной, вселенной, являющейся магическим полем радостей и энергии наших.
Но детство - источник ран, унижения, одиночества, источник первых страшных моментов. На фоне этих ран, ужасов, покинутости, вокруг условностей культуры, ожиданий наших родителей и нашего мира возникает второй уровень.
На втором уровне создается ложное "я", сотворение нереальной сути, сути отождествления “я” с биографией, с обязанностями, условностями, желаниями добиться успехов, со стремлением доминировать над опытом, преобладать над этим миром. Это ложное "я" непременно появляется из ран, полученных в детстве, как подмостки воспрепятствования им, как реакция на условности мира, на ожидания каждого вокруг нас. Возникает гибридная, шаткая, нервная, неудовлетворительная конструкция, которую мы, не ведая об альтернативах развития, стараемся как-то поддержать. Большинство, к сожалению, всю жизнь прожигают на этом втором уровне и становятся жертвами панических настроений и всеобщих галлюцинаций, которые мы называем обществом. Если вы удачливы, отважны, вы перейдете на второй уровень, чтобы только поискать там нечто, отличное от тревог, паники, отчаяния, неудовлетворяющих моментов радости, которыми так полна жизнь и ожидания ложного "я". Трагедия заключается в том, что вы сможете вдруг посчитать себя счастливыми на этом втором уровне. Трагедия нашей культуры находится в том, что именно культура второго уровня ловит людей и держит их на вершине паники и отчаяния, где они продолжают реализовывать все свои ложные потребности ложного "я" и исполнять смертельный танец невежества.
Когда вы поистине начинаете видеть природу нашей культуры, как она беспримерно жестока, каким она обладает оружием, которым пользуются эта жестокость, когда вы начинаете видеть волю к отрицанию и разрушению всех возможных возвышений, тогда вы понимаете, какими сложными являются препоны, не дающие вам вырваться из объятий второго уровня. Нервные срывы, шизофрения, приступы паранойи, наркомания и любовные утехи - симптомы стремления избавиться от второго уровня. Безрассудства и стремления - симптомы непризнанной и тайной нужды выйти из темницы, которой представляется современный мир, из планетарного высокотехнологического концентрационного лагеря руководствуемых нами доводов и логики.
Что же происходит с человеком, когда он переходит со второго уровня на третий? Происходит срыв. Если вам везет, то этот срыв происходит немного раньше, так как боль пережитого детства, болезненный контраст между вашим внутренним "я" и внешним миром становится таким сильным, что вы сталкиваетесь с ужасом суицида и вас заставляют посмотреть на события своей жизни. Трагедия случается тогда, когда этого не происходит, когда люди скатываются к средним годам и переживают кризис. Они понимают, что так и ничего не сделали в этой жизни, не создали чего-нибудь осмысленного, не сказали ни одного подлинного слова из того, что думали. Вот это устрашает. Но таков “подарок” культуры для каждого из нас, то есть глубокий нервный срыв происходит тогда, когда слишком поздно уже что-либо сделать. Поэтому желаю вам испытать этот срыв в молодые годы. Самое лучшее, когда этот срыв приходит на последние годы третьего десятка лет и когда он длителен. Ибо когда он длителен, вы вынуждены искать другую реальность, искать страстно и серьезно. Вот это состояние и возводит вас на третий уровень вашего странствия.
Третий уровень начинается порой с видений или со снов, которых в силу их впечатлительности и странного содержания вы не можете отрицать. Третий уровень может также начаться с необычной сходки. Если вам повезет, то вы можете очутиться на таких собраниях подобно оным Шамса или Раманы Махариши. В этот миг в вас вселится ужаса, шок, экстаз, ибо вы впервые узнаете (ибо перед вами протечет процесс инкарнации в исполнении других) следующее: все, что вы поняли о мире, о личности, о природе реальности - фикция вашего ложного "я". Мир полностью упадет в ваших глазах, он поблекнет и ваша бытность шокирует вас такой неистовой возможностью, которую будет очень трудно описать словами. Даже величайшим мистическим поэтам не удавалась характеризовать эту возможность, которая является не менее чем бытием Божества, частью Его, излучающего Своими деяниями Божественный Свет. Вы перед собой увидите истину в человеке, который посредством силы и знамений, покажут вам, что он или она находится в такой Реалии, которую вам не вообразить. Потом вы вступаете в вихрь Божественной трансформации. Агония ложного "я" - ничто по сравнению с агонией духа. Агония ложного "я" - пустяковая, провинциальная мелодрама. Агония же духа - это огромный театр Божества. Она отражает борьбу между добром и злом во вселенной, борьбу за победу Света в этой размерности и в материи. До тех пор пока в этой агонии вас не засосет вихрем в огонь, вы будете находить в ней еще больший ужас, еще большую цель, еще больший диапазон, чем в чем-либо другом, что можно вообще вообразить.
На третьем уровне ложное "я" просто сгорает живьем. Над ложным "я" забавляются, его высмеивают, мучают, его изобличают визуальным экстазом, снами, безошибочными мгновениями, отражающими разрушительный внутренний взор, глубокой радостью и обширной скорбью, внезапным проникновением в сердцевину всех болей и всех радостей мира, становлением по мере продвижения цветком на обочине, старушкой перед вами или ветровым стеклом проезжающего автомобиля, делают это без медитации, без завес. На третьем уровне разрушаются все игры, которые поддерживали второй уровень. Если вы писатель, то вы, по всей видимости, будете молчать. Если вы артист, то вы станете свидетелем цинизма, идиотства того, чем вы занимаетесь. Если вы профессор, то каждое ужасное слово, спадающее с ваших уст, в буквальном смысле будет мертвой бабочкой. Полная незащищенность. На этом уровне ложное “я” отдает все и посему умирает. Все тайное раскрывается и растворяется.
Но когда происходит жестокое и зачастую шумное, веселое разрушение, одновременно с этим в разуме появляется Божественный Свет, из безошибочной, неистребимой сути этого света, представляющегося блаженством, миром, осведомленностью, возникает знание. Этот процесс не происходит быстро, да и не может так протекать. Он проходит всплесками, волнениями, испытаниями, спиралями и часто сопровождается другими формами срывов, искушения и опустошения, которые искатель должен испытать на трансформирующимся “я”, на своей личности. Очень мало людей достигают конца третьего уровня, потому что этот уровень требует, именно требует, полной покорности высшей Стезе. Он требует полной преданности Возлюбленному. Он требует полной веры в божественную силу божественного Учителя, потому что ничто, кроме веры, не может провести тебя через тяжелые испытания третьего уровня. Ты находишься в полностью обновленном поле, о котором ничего не знаешь. Оно шире, больше, могущественней, страшней чем то, что может себе позволить разум. На этом полностью обновленном поле, изношенном, опустошенном, инородном у тебя есть лишь один приют, это держаться за руку божественного Учителя ради абсолютной дражайшей жизни. Если ты не будешь держать за руку Любимого в состоянии полного опустошения, смирения, ты можешь упасть с утеса разума и разбиться на скалах ущелья. Это падение может принимать драматические формы: ты можешь сойти с ума, стать настоящим шизофреником, можешь вздуть свое "я", потому что практика третьего уровня может привести тебя к такому состоянию, что ты вообразишь, что завершил весь свой опыт, отождествишь себя с Христом или Буддой. Запад сейчас полон людей, уподобляющих духовную практику третьего уровня завершающему этапу Стези, просветлению. Чепуха все это, практика пребывания в вихристом пламени третьего уровня - всего лишь начало.
Очень немногие достигают конца третьего уровня, потому что мало таких, кто готов к этим страданиям. Да, это - правда. Кто готов отказаться от всего ради Любимого? Кто готов отказаться от всех аспектов жизни, в том числе и от самых тайных, от самых п-графических, от самых тщательно подготовленных, самых красивых, ради того, чтобы стать ищущим оком Божественного Света? Кто готов посвятить каждое мгновение повседневной жизни, каждое свое дыхание, каждую свою мысль на этот Свет? Трансформация - огромная задача, очень красивая и очень трудная.
Завершается третий уровень, и согласно мистическим преданиям достигается непосредственное видение божественной природы Реальности и божественной природы своего “Я”. Это и является прямым видением Божественного Света, который наблюдается обычно, постоянно как форма милости и природы. Теперь ты знаешь, что о Свет и ты едины. В любой момент, когда ты сосредоточен, когда ты успокаиваешь себя, возникает Божественный Свет. Он не имеет цвета, он - белый Свет, он проявляет в себе все. Он - Свет Божественного разума. Он - Свет твоего "Я", и в конце третьего уровня этот Свет приходит навсегда. Ничто не может затмить этот свет. Настает самый необычный момент, который не является чем-то драматическим. Он приходит внезапно, мгновенно, и ты начинаешь понимать, что не ты всматриваешься, а в тебя смотрят, и все барьеры между тобой и миром, тобой, миром и другими, тобой, миром, другими и Светом растворяются. Это и называется просветленным опытом. Но это не конец странствия. Я считаю важным довести до вас, что в это период вашей культуры, что не этот свет является просветлением. Третий уровень завершается свечением, исходящим от Божественного Света и вместе с ним появляется убежденность наступления Божественного мира. Но это только начало четвертого, самого важного, уровня. Последний обладает своей изящной агонией, но к счастью на этом уровне картина пополняется и это пополнение можно охарактеризовать сильным чувством юмора.
Подойдя к четвертому уровню вы несомненно знаете, что человек страдающий - это иллюзия, что ложное "я" постоянно искушает вас, подстрекает вас исполнять новые танцевальные движения. Вам это ведомо. Вас можно поймать в ловушку, вас можно поймать, усмирить вновь и вновь тенями и желаниями. Но игра так очевидна, иллюзия так прозрачна, что вы начинаете смеяться, даже когда падаете. Появляется огромное чувство юмора, котрое помогает вам проходить через тяжелые испытания четвертого уровня. Четвертый уровень - это интеграция божественного "я" с человеческим "я", абсоютного с относительным. В конечном счете, эта интеграция должна входить в каждую клетку тела. Такой является и работа по возведению всего человеческого опыта до уровня Божественного Света, позволению Свету нисходить и пропитывать весь путь сквозь тело, сердце и разум, позволению сердцу, разуму, телу расцвести в этом Свете.
Отсюда и смысл четвертого уровня, заключающийся в огромной работе интеграции, которая занимает несколько жизней. Мы говорим о просветлении Будды в тридцать шесть лет, а люди начинают думать, что Будда пятьдесят лет лишь распространял необычайные учения. Я не верю, что просветление, познанное Буддой в тридцать шесть лет, было таким полным, какое он имел в конце своей жизни, когда он вступил в паринирвану. Считаю, что опыт просветления Будды в Бодхгайе был интегрирован с каждой формой жизни по мере его прохождения, и что в нем росла и накапливала силу огромная полифония просветления. До последнего момента Будда путешествовал по полям просветления. Тибетский Учитель однажды сказал мне: "Просветленный Учитель может странствовать больше минуты и преодолеть расстояние, которое обычные люди не смогут преодолеть даже за 144,000 жизней". Это происходит потому что состояние просветления – это состояние бесконечного расширения, бесконечного приема Света. Разум, находящийся на поле просветления, беспрерывно взрывается, бесконечно раскрывается. Птица гносиса, освободившаяся из темницы ложного "я", вольна взлетать к Свету, к видению за видением, к метаморфозе за метаморфозой.
Я описал эти уровни так подробно, потому что Руми проживал их до конца. Верю, что он прожил все то, что ты можешь прожить. Он смог, несмотря на неизбежные ограничения языка - ограничения, которые он очень хорошо знал - выразить с точностью и со славой, все опыты всех уровней, и жесты на фоне неведомых чудес. Последние тридцать лет своей жизни Руми жил в просветлении, был постоянно трансформирующимся Божественным Учителем. Труды, которые он оставил после себя, имели священную силу, которая могла исходить лишь от того, кто не только сжигает себя в огне божественной Любви, но и становится и самим Огнем.
"Весной все земные тайны проявляются: когда наступает моя весна мои духовные секреты начинают расцветать", - писал Руми.
Настала весенняя пора Руми. Мы сейчас живем в эту пору, в эпоху апокалипсиса, в период перерождения. И кто может сказать нам более вдохновенно о самих себе, чем этот поэт, который больше всех жил в нашем апокалипсисе и претерпевал перерождения? То, в чем нуждается каждая нация в мире - это не великие религии, не догмы, а свидетели божественной
Реальности и Славы, влюбленные в Бога и в мир, который в силу этой любви может ясно разговаривать с нами и руководить в нашем Огне. Руми - ярчайший свидетель Огня, и тот, кто подходит к его словам с трепетом и открытым любящим сердцем будет приятнут его словами к сердцевине Реалии. Вот, что говорил Руми:
Если ты ищещь, ищи нас с радостью, ибо мы живем в царстве радости
Не отдавайте сердце твое чему бы то ни было
Кроме любви тех, которые являются ясной радостью.
Не заблуждайся в отчаянии
Ибо есть надежды: они реальны, они существуют
Не иди во мрак -
Говорю тебе: солнце существует.
Руми родился в известной семье правоведов и религиозных ученых 30 сентября 1207 года в городе Балхе, расположенным в Хорасане (на территории нынешнего Афганистана). Его отец Баха уд-Дин Валад, прозванный современниками "султаном ученых", был знаменитым богословом, Суфи, мистиком, чье бесстрашие, целостность, величие сердца, страсть к духовному, нежели чем к философско-догматическому подходу к Богу, вдохновляли его сына, двигали им.
Эпоха, в которой родился Руми, был одним из страшных периодов, не похожих на наше время. Оттоманская Империя внешне и внутренне была под угрозой: извнутри религиозное упадничество и политическая коррпуция, а снаружи христианские крузадеры и смелые монгольские войска ЧингизХана подтачивали устои империи. Подобная обстановка с самого начала заполняла жизнь Руми страхом и хасом. В 12 лет от роду, то бишь в 1219 гду, он бежал из Балха со своим отцом, которого преследовали религиозные недруги и который предвидел разрушение города Монголами. Баха - уд-Дин был прав, год спустя после бегства семейства Руми, Балх лежал в руинах.
Наступило десятилетие странствий по Малой Азии и Аравии. Руми и его семья совершили паломничество в Мекку и остановились в городе Нишапуре, где юный Джалал уд-Дин встретил великого персидского поэта Аттара, который предсказал, что "этот мальчик откроет ворота в сердце Любви". Руми в свою очередь никогда не забывал об этой встрече с автором труда "Собрание птиц" и сказал о нем следующее: "Аттар пространствовал через все семь городов Любви, тогда как я живу лишь в закоулке". В ходе странствий Руми посетил со своим отцом Дамаск, где он встретил великого Суфийского метафизика своей эпохи Ибн Араби. Говорят, что когда Ибн Араби увидел Руми и отца, он воскликнул: "Хвала Всевышнему, океан стоит рядом с озером". В 18 лет Руми женился на Гохер-Хатун, дочери сановника Самарканда и быстро стал отцом двух детей - Султан Валада и Ала уд-Дин Челеби. После остановок в Ларанде и Арзанджане, отец Руми был приглашен Султаном Конйи Ала уд-Дином Кайкобадом в этот город для проживания. Случилось это в 1229 году. В Конйе специально для него был открыт колледж и Баха уд-Дин преподавал там до самой смерти, произошедшей два года спустя в 1231 году. Руми стал последователем отца в поразительно юном возрасте - в 24 года.
Руми получал довольно ровно духовное и интеллектуальное образование и уже превосходил своих современников. Тирмизи, ученик его отца, преподавал Руми в течение девяти лет основы Суфийской философии. Он же отправил Руми вновь в странствие в Алеппо и Дамаск, где Руми отточил и усовершенствовал свои замечательные способности во всех дисциплинах - математике, физике, праве, астрономии, арабском и персидском языках, грамматике, просодии (наука о ритмике в стихах и беседах), коранических толкованиях, юриспруденции. В свои тридцать один год Руми возвратился в Конйу прекрасно говорящим на нескольких языках, развитым, благочестивым, набожным аскетом с духовными благословениями его знаменитого отца. Он быстро приобрел надежную репутацию и последователей. Уже в 1244 году, писал его сын Султан Валад, у Руми было "десять тысяч учеников".
Внешняя среда, в которой превалировали пример отца, правоверного, интеллектуально развитого человека, страх перед нестабильностью, возникший еще в детские годы, легкая взрослость, которой не угрожали внутренний голод и внешние противоречия, и первые вознаграждения зрелой поры, была склонна удержать Руми в застывшей, ограниченной и сдавливающей роли его ложного "я". Руми изучал Суфийскую философию, встречался с великими суфийскими учителями, мог читать лекции о мистической стезе (а также о юриспрудении и Коранических исследованиях), несколько раз уединялся, но по его же признанию, каких бы то ни было фундаментально духовных прорывов в нем не происходило. Ему было тридцать шесть лет, он находился в самой опасной части второго уровня, он находился в той точке, где его легко можно было притянуть его одаренностью и славой, которые могли бы сыграть решающую роль под давлением волшебства собственных размышлений Руми и изящных форм интеллектуальной и духовной гордости, порожденных ранними успехами. Духовное величие, которое, несомненно, царствовало в нем (а это признавали его отец, Аттар и Ибн Араби) могло перенаправить и даже совратить его вкупе с собственным великолепием и соблазном известности. Жестокие и точные последующие наступления Руми на свою психологическую гордыню, на жажду славы показывают, как близко он знал и понимал опасность.
Но великое сожжение и опустошение Любовью, которые спасли, разрушили и заново построили Руми, начались в начале декабря 1244 года, когда Руми встретился с Шамси-Табризом. Именно последнему было суждено изменить жизнь, в каком-то смысле духовную историю челоывечества, путем погружения Руми в пламя божественного преображения и посвящения его в тайны божественной Любви. "Я был сырой", - поздней писал Руми, - "затем меня сожгли и вновь приготовили". Вот что писал Султан Валад в своем труде “Валдад-Намэ”: "Его верховным проводником на мистической стезе был Шамси-Табриз. Бог соблаговолил, чтобы Шамс проявил себя ему и только ему....Никто более не заслужил подобного видения....Он видел его, кого нельзя было видеть, он слышал то, что никто не мог услышать прежде...Он влюбился в него и был уничтожен".
“Я видел славного царя с великолепным ликом
Он, тот, кто является оком и солнцем неба
Он – тот, кто является соратником и исцелителем всех существ
Он – тот, кто является душой и вселенной, которая дает жизнь душам
Он – тот, кто порождает мудрость за мудростью, непорочность за непорочностью
Он - тот, кто является молитвенным ковриком души святых
Каждая частичка плоти моей возносит отдельно:
"Слава Богу", - писал Руми
Кто же был этот мистический, вселяющий ужас, шестидесятилетний могущественный дервиш, одетый "в грубый черный войлок", которого в декабре 1244 года встретил Руми? Кем же был он, этот человек, которого полюбил Руми, как ровню Иисуса и Мухаммеда, которого он не отделял от Самого Бога? Кем же был этот Шамс, имя которого означало "Солнце"? Кем же был этот таинственный человек, явившийся из иранского Тебриза, чье воинственное и красноречивое презрение к большинству известных, как живших в тот период, так и ушедших в мир иной, Суфийских учителей сделало его известным в Малой Азии? Кем же был он, чье присутствие и чья мистическая сила были такими великими, такими могущественными, такими блистательными, что величайший поэт мира потратил остаток своей жизни с чувством онемения, то бишь без слов, могущих описать их? И почему этот пожилой, одинокий, презрительный человек, Солнце Табриза, известный под именем "Париндах" ("Птицы"), потому что потратил жизнь свою путешествуя по всему свету в поисках истины, прибыл 29 ноября 1244 года в Конйу, оставался там в караван-сарае купцов сахара в убогой комнатенке, предаваясь крайним разочарованиям?
"Шамс молил Бога, чтобы Тот дал ему знать того, кто являлся самым таинственным из фаворитов Божественной Воли, чтобы он смог пойти к нему и научиться у него великим таинствам Божественной Любви. До него дошло, что сын Баха-уд-Дина из Балха и является тем человеком, который больше всех расположен к Богу. Поэтому Шамс и отправился в Конйу", – сообщает Афлаки. Еще один летописец, Давлат Шах, углубляет сказанное выше: "Шамси Табриз искал человека, который мог бы поделиться с ним духовной силой, человека, который мог бы понять кризис его динамической личности, человека, который мог воспринять и поглотить его эмоциональный опыт, человека, кому он мог сформировать, уничтожить, создать, пересоздать и возвысить. Это было поиском человека, который свободно, словно птица, порхал с одной земли на другую. Учитель Шамса, Рух-уд-Дин Санджаби, наконец, указал своему ученику правильное направление и подсказал ему отправиться в Конйу".
Но есть и большая истина, которую можно найти в вышеприведенной истории о Шамсе, расказанной нам Афлаки. В этой истории Афлаки показывает нам Шамса одиноким и страдающим, понимающим, что большинство находят его обжигающее присутствие невыносимым, и знает, что он обладает огромной силой видения в общении. Шамс умоляет Бога: "Пошли мне человека, который мог бы вынести меня, человека, который достаточно храбр, силен, ясен, необуздан, чтобы разбиться, чтобы предаться мне, чтобы я смог сделать с ним все, что я должен отдать миру". "Что ты дашь Мне взамен?" - спрашивает Бог Шамса и Шамс отвечает:"Свою жизнь."
Это замечательная и великолепная история Афлаки приводит нас на порог таинства, которым был и является Шамс. В течение двадцати лет я медитировал на отношениях между Шамсом и Руми и хотел бы рассказать вам то, что, я убежден, случилось между ними. Если вникнуть в него, то это удивительная история. Я считаю, что Шамси Табриз был человеком, который был обожествлен, стал таковым, достиг всецелой реализации. Когда вы достигаете вершины полной реализации, то вы находитесь вне всех обычных форм общения. Ты находишься за пределами слов, концепций, идей, ты нуждаешься лишь в том, кто может стать твоим глашатаем, в том, кто все еще человек, все еще находится в развитии, все еще продвигается в совершенствовании, в том, кого вы можете "уничтожить, сжечь, пересоздать и поднимать" на уровень за уровнем, возводить в степень за степенью в ту необъятность, которой вы являетесь, в том, кого вы можете посвятить в пламя откровения, коим вы являетесь, и тем самым через него или нее войти в мир. Христос, Будда, Сократ, Рамакришна ничего не писали, но у всех у них были ученики, которых они притягивали глубоко себе в сокровенные сердца, освещали их, посредством необычной алхимии Божественной Любви обуславливали передачу их посланий миру в тех формах, в которых можно было найти отражения спасительных вспышек величия этих посланий.
Для Шамса Руми был учеником. Шамс понимал, насколько важны его видение, его реализация, не только для Ислама, но и для всего мира и прежде всего для выживания последнего. Поэтому приготовился, он должен был приготовиться (зная - а он должен был знать - как много зависит от передачи бушующего в нем огня) к расплате, как был готов сам Христос. "Что ты дашь мне взамен?" – спросил Бог у Шамса. "Жизнь свою", - ответил Шамс.
Соглашение Шамса с Богом, самопожертвование Шамса усилили поток событий, произошедших после его встречи с Руми. Соглашение Шамса с Богом – Солнце, излучающее не только на всю поэзию Руми, но и на весь мир через бытие Руми, его труды и святое предписание. Шамс знал, что по приезду в Конйу он должен будет встретиться с Руми, человеком, который мог стать сердцем и глашатаем, через которого откровения, которыми Шамс был удостоен, могли посылать свое сияние не только на Ислам, не только на ту эпоху, но и на весь мир, на всю историю человечества. Он знал, что когда он встретит Руми, ему останется немного жить. Он предложил Богу жизнь взамен славы и чуда даяния всего, чем Бог одарил его, Руми, а через Руми и всему человечеству. Он знал, что Бог одобрит это соглашение, ибо условиями последнего были сильная преданность и любовь, то бишь условия, при которых только и возможно выполнение этого соглашения.
Руми отказался от всего ради Шамса, но Шамс опередил его и отказался ради него от всего. Шамс пошел на последнюю жертву, чтобы мистическая любовь состоялась, чтобы передача высших наслаждений, передача гносиса из сердца Шамса в сердце Руми произошла как можно чище, полно и прозрачно, чтобы через бескомпромиссный накал этой передачи миру было представлено глубочайшее свидетельство всей божественной энергии Любви, чтобы мы, находясь на грани конца - возможного конца - планеты могли обладать этой любовью, этими страстными эзотерическими знаниями, знаниями Руми, дабы отойти от края пропасти, дабы спасти самих себя и весь мир. Вот слова Руми:
"Из Табриза воссиял лик Шамса Табризского. Шамс - один их тех, через которого Свет поступает в мир".
Только сейчас мы начинаем прозревать пророческую глубину реализации Шамса и понимать величие того, что он поставил на кон самопожертвования, что обусловило передачу.
По одной версии Руми в начале декабря 1244 года вышел из колледжа, расположенного у рынка, где продавали кофе, и ехал на муле через базарную площадь. Ученики Руми следовали пешком за своим учителем. Внезапно подбежал Шамс, схватил за поводья мула и спросил Руми: “Кто выше - Байазид (великий Суфийский мистик в традициях аль-Халладжа) или Мухаммед? Мавлана (Руми) показался странным этот вопрос, что он незамедлительно заметил. “Конечно же, Мухаммед - печать всех пророков”, - ответил Руми. "В чем же тогда смысл этого хадиса?" - спросил Шамс. - "Пророк сказал Богу: " Я не знал Тебя Таким", а Байазид заметил: "Слава мне! Как велико мое достоинство"". В этот момент Руми упал в обморок. Очнувшись, он взял Шамса за руку и они направились в колледж, где провели наедине сорок дней.
Есть еще две версии этой встречи и каждая из них характеризует аспект разрушительного влияния, которое Шамс имел на Руми. Он должен был иметь такое влияние, ибо стремился передать Руми всю свою суть. Однажды Мавлана сидел дома в окружении учеников и книг, когда вошел Шамс-уд-Дин. Шамс поприветствовал его и, указав на книги, спросил: "Что это?" "Тебе ли это не знать", - ответил Руми. Едва он произнес эти слова, как на книги обрушилось пламя и они превратились в пепел. "Что это?" - спросил Руми. "Тебе ли это не знать", - ответил Шамс и удалился.
Вот еще одна версия этой встречи. Когда Шамс приехал в Конйу, Руми сидел на краю фонтана. Там же рядом с собой он положил свои книги. "Что это?" - спросил Шамс. "Слова. Зачем тебе они?" – ответил Руми. Шамс выбросил все книги в воду. "Как ты осмелился?" - воскликнул Мавлана. - "В этих книгах - уникальные рукописи отца моего, коих нигде нет более". Шамс, опустив руку в воду, вытащил одну за другой все книги и все они были сухими. "В чем твой секрет?"- спросил Руми. "Завг (желание Бога) и хал (духовное состояние). А тебе что до этого?" - спросил Шамс. Они обнялись и, удалившись оттуда, скрылись в уединении.
Уверен, что первая версия является более правдоподобной, потому что в ней вся конкретика. В этой версии есть все, она представляет чудесную театральную истину. Руми - на муле, а за ним его ученики. Он - Царь на своем коне, личность с могущественным эго, образованный человек, весь в блеске и власти. Прямо посреди рынка в Конйе к нему подходит человек, обернутый в грубый черный войлок, с вопросом, который кажется безумным, вопросом, от которого зависит вся оставшаяся часть его жизни. И когда Руми отвечает символически на этот вопрос, Шамс реагирует так, что Руми падает в обморок с мула. Он падает с мула своей славы, своей репутации, своего блеска, своей власти. Шамс словно вынимает из ножен могущественный меч мистической любви и знаний и подрезает им Руми. На вопрос Шамса "Кто стоит выше - Мухаммед или Байазид?" Руми дает условный ответ. Что ему еще остается делать? Столкнувшись с безумцем посреди базара, выдающийся молодой интеллектуал из Конйи дает общепринячтый и условный ответ: "Очевидно, Мухаммед - величайший из пророков. Ему и принадлежит слава". Тогда Шамс наводит на него свой взгляд и спрашивает: "Почему же тогда Пророк говорит: "Я не знал Тебя, хотя должен был бы знать", и почему тогда Байазид восклицает: "Слава мне! Как велико мое достоинство." Руми не ответил. Он упал в обморок. Фактически он был не в состоянии обморока. Он просто ушел в состояние самади, он ушел в немирской экстаз. В тот миг ему было дано видение истины, истины, которую Байазид знал о безусловно высоком достоинстве, о славе души. Все, о чем Руми думал, все, чем он был, все, что он понимал, всецело и навечно рассеялись в тот момент той уничтожающей энергией и той любовью, которыми одарил его Шамс, которые уничтожив Руми, вновь создали его.
Образ Любимого внезапно подняло голову из сердца
Как луна поднимается над горизонтом, как цветок расцветает на ветви -
Все образы мира бежали перед образом Любимого, лом в тисках магнита
Руми встал, бессловесно подошел к Шамсу, взял его за руку, несмотря на то, что мир Шамса был враждебен и непостигаем, несмотря на то что верность Шамсу могла причинять ему неимоверные страдания. Он позволил руке Шамса стать его проводником через ужасы и испытания смерти в пламени ложного "Я", через лабиринты потерь, скорби, одиночества и безумия. Огонь Любви выполнило свою работу - Руми был "приготовлен", он был завершен, он и Шамс теперь находились воедино в вечном Свете, в единой Любви, в едином Огне, в единой Силе, в едином Солнце.
Давайте вновь промедитируем на описании Султаном Валадом триумфальной встречи между Шамсом и Руми, на этот раз в ее полной форме:
"Искатель - тот, кто находит, ибо возлюбленный становится любимым. Верховным руководством отца на мистической стезе был Шамси Табриз. Бог согласился, чтобы Шамс проявился в нем и только в нем. Никто, кроме него, не удосужился такого видения. После такого долгого ожидания Мавлана увидел лик Шамса и тайны стали открытыми и ясными как дневной свет. Он увидел Его, который невидим, он услышал то, что никто никогда не слышал до этого. Он влюбился в него и был уничтожен."
В те сорок дней, которые Шамс и Руми провели вместе, имела место массивная передача божественных тайн из сердца Шамса в сердце Руми, тех тайн, мастером которых был Шамс. Но существовали два особых уровня, которые Руми должен был пройти. Если вы бросите взгляд на последующие три года мистического образования Руми, вам будет очень сложно представить, как это он смог пережить их - такой огромной и болезненной была сила этих уровней! Но страшный темп, разрушительность, безумие и жестокость преображения Руми выделялись в особом порядке. Ибо Шамс знал, что у него мало времени, что Руми придется полностью пересозидать себя для откровений, которых ему предназначалось передать, чтобы набрать силу.
Вот что случилось далее: Ученики Руми воспылали ревностью к любви между их почтенным, красивым, гордым молодым учителем и этим безумным дервишем, явившемся из ниоткуда, проникшим глубоко в жизнь их учителя и проводившего с ним большую часть своего времени. Они стали ревновать Шамса к Руми, смеяться над первым, ненавидеть его. Они обращались с Шамсом так скверно, что в первый раз тот внезапно оставил Руми. Последнему было прискорбно, ибо он понимал величие Шамса, он знал, что в разуме и сердце этого человека хранятся тайны Вселенной. Руми безвозвратно полюбил Шамса духовной любовью . И после первой разлуки Руми начал сходить с ума. Он был так несчастлив от этой разлуки, что каждый день приходил к тому месту, где прибывали в город караваны верблюдов. Каждого прибывавшего в Конйу Руми слезно просил: "Видели ли вы Шамса? Видели ли вы Шамса из Табриза?" Прошли месяцы агонии и как-то он услышал, что Шамс видели в Дамаске. Руми послал в Дамаск своего второго сына, Султан Валада, чтобы тот привел Шамса обратно в Конйу.
Султан Валад поехал в Дамаск. Он преследовал Шамса и настойчиво просил его вернуться обратно и сам проводил его до Конйи. Султан Валад три месяца странствовал из Дамаска в Конйу, держа за поводья коня Шамса. Сын Руми поведал, что когда Шамс и Руми встретились после долгой агонии разлуки, они пожали руки друг другу и нельзя было отличить, кто из них любил, а кто был любим".
И вновь Шамс и Руми вступили в глубочайший мистический союз. Они начали долгое эзотерическое общение, они танцевали, пели, обменивались божественными тайнами и этот обмен осуществлялся в бешеном темпе. Вновь ученики ревновали своего Учителя к Шамсу. И эта ревность нарастала и до тех пор, пока не настал тот самый страшный миг в декабре 1247 года. В этот день в дверь Руми постучали. Шамс спокойно поднялся и сказал Руми: "Мне пора. Я ухожу. Смерть меня зовет." И он вышел ночью и больше его никто не видел.
Почему Руми должен был вынести сложную и беспощадную агонию? Вот что пишет об этом сам Руми:
Виноград моей плоти может стать вином лишь тогда
Когда винодел раздавит меня.
Я покорю свой дух, как виноград покоряется виноделу, когда его давят
Поэтому мое сокровенное сердце может от радости блистать и танцевать
Хотя из плоти винограда продолжает сочиться кровь, и виноград рыдает:
"Не могу я вынести более этих мук, этой жестокости"
Винодел затыкает уши свои ватками: "Я знаю, что делаю.
Ты можешь меня отрицать, если хочешь, тебе карты в руки
Но именно Я являюсь Творцом этой Работы.
И когда через Страсть мою ты достигнешь Совершенства,
Тебе не быть в порядке, восхваляя мое имя".
Руми должен был разбиться от Любви, чтобы стать самой Любовью, он должен был сломаться, опустошиться, чтобы наполниться вновь и заново создаваться, сгореть, чтобы появился Огонь, чтобы Он жил в нем, пользовался его сутью как Своей маской во времени. На каждом уровне страданий у Руми есть божественная цель. Первая разлука с Шамсом, когда их эзотерический союз казался нерушимым, погрузила Руми в самое едва ли вообразимое желание Шамса, в котором каждая клетка сердца, ума и души Руми становилась темной раной и утробой отсутствия, которые жаждали славы присутствия Шамса в Свете. Поэтому когда Шамс возвратился к Руми, даже более глубокое, более дикое, более тотальная передача его Свето-Бытия могла быть реализована в Руми, опустошенным, дочиста иссушенным жестким желанием.
Но даже и это не стало конечной стадией "сжатия винограда виноделом". Последний штрих, последняя смерть, последнее крещение в заброшенности был неоходим, до того как Руми мог достигнуть полного союза с Шамсом и вечно Любимым, носящим лик Шамса и устремляющим через очи Шамса Свет своих откровений. Имелась великая опасность, которую надо было преодолеть - опасность, которую Шамс мог преодолеть будучи во плоти, ибо стал бы для Руми завесой, пусть сияющей, пусть полностью прозрачной, между Шамсом и его Светом. Любовь Шамса и могущество его реализации притягивало Руми шаг за шагом, видение за видением, возможность за возможностью, к конечному порогу просветления. Все то, что сейчас оставалось между Руми и полным божественным видением, то есть Славой, было самим Шамсом или скорей священной любовью Руми к Шамсу. Эта последняя завеса должна была сгореть. Шамс сам должен был исчезнуть во плоти, физическое присутствие Шамса необходимо было удалить с глаз Руми, чтобы Шамс по сути своей мог превратиться в конечное великолепие в сердцевине сердца Руми , чтобы Божественная Любовь могла объявить свою победу над пространством и временем.
Когда Шамс исчез в тот последний день, наверное, он был убит и по всей вероятности старшим сыном Руми. Руми вновь начал сходить с ума. Месяцами он не мог находить утешения. Он рыдал, пел песни, танцевал на улицах, от скорби он сходил с ума. Последние штрихи его ложного "я", его заботы о себе, жажды встречи с Шамсом, растворялись в кислоте ужасной боли. И уже тогда медленно-медленно, очень тонко и изящно чудо прояснялось ему, чудо, что Шамс умер, чтобы только переродиться в глубине своей сути, и что огонь агонии Руми, наконец, сплавил его с Любимым за рамками пространства и времени, трансформировал всю его бытность в славу божественного золота. С этой эзотерической убежденностью Руми растворился в Бессмертии.
Султан Валад передает слова его отца о Шамсе:
"Хотя физически мы далеки от него, без тела и души мы один и тот же Свет. Увидев его при желании, вы сможете увидеть меня. Я - он, он - я, о искатель! Почему это я разговариваю с собой или с ним, когда он – это я, а я – это он? Все - он и я содержусь в нем...Если я - он, то чего же я ищу? Сейчас я – это он и я говорю о себе."
Давайте-ка я поделюсь с вами несколькими необычными стихотворениями, которые исходят из триумфального слияния, неподвластными ни пространству, ни времени, слияния любящей души с конечной божественной истиной.
Ни одна поэзия мира не обладает подобной страстью, агонией и излучением. Руми прожил страшную и славную историю странствия человека в Божественное бытие, на каждом слове, данным Руми нам, стоит отметина божественного Огня. Каждый стих - это огонь, разговаривающий с нами о Себе, беседующий навязчиво, настойчиво, жестко, ясно и удивительно мудро.
Схватывая жизнь мою в руки свои, ты вчистую побеждаешь меня
На первобытных скалах вечного разума.
Как цвет ее течет, пока не станет белым!
Ты улыбаешься, садишься, а я сушу себя на твоем солнце.
Море кипит страстью к тебе
Облака высыпают жемчужины к твоим ногам
Молния твоей любви пронзает землю
Клубящийся дым – его дитя.
Мы были зелены: мы созрели, стали золотистыми.
Море испугало нас: мы учились, как тонуть.
Приземистые, земные мы раскрывали огромные крылья.
Мы начали трезветь: напуганные пьяницы любви.
Ты спрятал меня под своим плащом небытия
Отрази мой призрак в своем стакане бытия
Я - ничто, кроме яви: прозрачная мечта
Где вечность твоя дрожит кратковременно.
Эта любовь жертвует все души. Но мудрый, но "пробудившийся"
Отрезает их головы без меча, подвешивает их без подмостков.
Мы -гости того, кто пожирает своих гостей
Друзья того, кто отправляет друзей своих на бойню...
Хотя взглядом своим он приносит смерть многим любимым
Дай себе убить им: разве он - не живая вода?
Никогда не расти горьким: он друг и убивает любезно.
Держи свое сердце во славе, ибо это самая славная любовь
Убивает лишь королей вокруг Бога и людей без страсти.
Мы - как ночь, тень земли,
Он - Солнце. Он открыто разделяет ночь мечом, пропитанный рассветом...
Человек, кому раскрывается таинство Любви
Больше не существует, он угасает в любви.
Поместите перед Солнцем сгорающую свечу
Посмотрите как блекнет свет свечи перед сиянием Солнца,
Нет свечи, она превращается в Свет,
Нет знаков и примет о ней, она сама становится приметой....
Ты - моя душа, моя вселенная: так что же мне делать с душой и вселенной?
Для меня ты - вездесущее сокровище: так что же мне поделать с пользой и вредом?
Минутку, я - друг вина, вино - еще один мой друг, который сжигает меня.
Я подошел к эпохе разрушений, так что же мне делать с мелодрамой времени?
Я напуган всем миром, я восстал свободным от всего мира,
Я не скрыт и не явен. Что же мне делать с бытностью и пространством?
Я пьян от слияния с тобой, мне никто не нужен, я никого не хочу, мне ни до кого нет заботы, кроме тебя
Я - твоя добыча, стану ли я заботиться о стрелах и луке судьбы?
Я живу на дне потока, зачем искать мне воду?
Что я могу сказать и что мне сказать об этом потоке, который все течет?
Я отказался от существования, но почему же я шатаюсь под бременем этой горы?
Волк - мой пастух, зачем же я примиряюсь с претензиями пастуха?
Какое одиночество! Какое опьянение! Ты держишь чашу в руке.
Благословенно то место, где ты находишься, и славно оку сердца.
Каждая частичка, милостью твоей, есть вселенная, каждая капля воды есть душа.
Тому, кто получал знамение от тебя, не нужно печься об "имени", о "знамении".
Чтобы найти чудо на дне Моря Истин
Ты должен умереть, погрузить голову сперва: что же делать с суетливыми ногами?
Мечом Единого Бога ты проложил дорогу для нас:
Ты украл все мои одеяния: что же мне дать сборщику податей?
Из твоей красоты , возбуждающей как солнце, из кудряшек твоих волос,
Сердце входит в экстаз: о душа моя, дай мне полную чашу,
Не сравнивай боль и несчастье, созерцай любовь, созерцай дружбу:
Не путай тиранию с небрежностью: думай о всех тех, чьи очи смотрели на тебя
Назови всю скорбь милостью: превращай боль и муки в радость
И спроси у радости счастье, невинность, мир.
Попроси невинность, мир, попроси их,
Выбери их компанию, которая притягивает к любви
Слушай тех, кто открывает путь к тебе: слушай, не говори ни слова.
Славен момент, когда мы сидим во дворце, ты и я
Две формы, два лика, но одна душа,ты и я
Цветы светятся и птицы бессмертно льют потоки слез на нас
Мгновение, когда войдем мы в сад, ты и я
Все звезды неба выбегут, чтобы посмотреть на нас
Когда мы сожжем себя, как сжигает сполна луна себя, ты и я
Огнекрылые птицы небес разразятся завистью
Тогда мы засмеемся в экстазе, ты и я
Что за чудо, ты и я, сплетенные в одном и том же гнезде
Когда я - в Конйе, а ты в Хорасане
Что за чудо, ты и я, одна любовь, один возлюбленный, один Огонь
В этом мире и грядущем, в бесконечных наслаждениях.
Давайте наконец посмотрим на самую красивую из всех поэм, написанной Руми в честь Шамса:
Внезапно, в небе на рассвете, появилась луна, спустившаяся с неба
Обернувшая свой пламенный взгляд на меня,
Как ястреб, схватываающий во время охоты птицу,
Схватил меня этот взгляд и полетел со мной ввысь в небо.
Когда я взглянул на себя, я не смог себя увидеть
Ибо на этой луне, плоть моя, милостью, стала душой.
И когда я душою странствовал, я не увидел ничего, кроме луны,
До тех пор пока таинство вечной теофании легло на меня.
Все девять небесных сфер потонули в этой луне.
Ялик моего бытия утонуло, полностью растворилось в этом Море
Затем это Море распалось на волны, отступил, пританцовывая, Разум
И запел
И Море покрылось пеной
И из каждого пузырька возникало нечто в неведомых очертаниях
Из каждой лампы, покрытой плотью, возникало нечто
А Затем каждый пузырек, состоящих из плоти и пена, получал знамение от Моря,
Он сразу же таял и следовал за караваном волн.
Без спасения, без искупительной помощи Повелителя моего,
Шамса-уль-Хагг Табризского
Никто не сможет созерцать луну, никто не сможет стать самим Морем.
Луна, Свет Гносиса, Свет прямого эзотерического видения, спускающийся на рассвете, как опускается ястреб, захватил Руми, и полетел с ним в самые дальние закоулки сознания. Руми стал человеком души и был посвящен в самый таинственный секрет, ибо когда он странствовал в душе, за пределами всевозможных теорий, времени и пространства, он ничего не видел кроме луны, он видел лишь Божественный Свет. Все - он, Шамс, все творения, душа - все были Едины. Так Руми испытал, как он поведал нам, таинство, которое никогда не выразить, но которое можно прожить, таинство вечной теофании, бесконечный Огненный Танец Бога в Своем творении и как творение.
Руми видел, он знал, что все, что происходит и все, что существует - ничего, кроме Бога, красующегося в Собственной Красе и Любви к Себе. И по мере того как он знал и видел это, его собственная суть растворялась в благословении Моря Света. Угасание обусловило более яркое откровение. Руми увидел Море, разбросанное в волнах, и все творения, таинственно возникающие из эзотерического пена Моря Божественного Света. Полное видение того, что представляет собой космос, и того, как во все времена, все проявленные определенные объекты таинственно сливаются в единую суть со своим источником Света, друг с другом, было дано Руми. Через спасительную, искупительную милость его божественного Учителя, Шамси Табриза, Руми стал, наконец, оком самой Любви, выглядывающего из Любви, смотрящего на Любовь, растущего, танцующего и перетекающего в Свете Любви во всем.
Любовь - бесконечное Море, где небеса - пузырек на пене.
Знай, что именно волны Любви перворачивают колеса Рая:
Без Любви ничто в этом мире не будет жить.
Как неорганическое вещество превращается в растение?
Как растения жертвуют собой, чтобы обогатиться духом?
Как дух жертвует собой, чтобы обрести Дыхание,
Аромат которого достаточно, чтобы Мария забеременела?
Каждая отдельная частичка пьяна в этом Совершенстве и бежит к Нему
И этот бег таинственно говорит лишь "Слава Богу".
Поделитесь записью в соцсетях с помощью кнопок: